Волкодлак, вурколак, оборотень, в славянской мифологии человек,
обладающий способностью превращаться в волка, для чего ему нужно
было кувыркнуться через пень, либо вбитый в землю осиновый кол
или нож. Люди верили, будто человека можно было заколдовать и превратить
не только в волка, но и в медведя, которые затем способны обернуться
собакой, кошкой или пнем. Приметой волкодлака являлась шерсть на
теле, а от настоящих волков он отличался тем, что задние ноги в
коленях у него сгибались вперед, как у человека. По старинным преданиям,
волкодлаки под час затмения съедали луну или солнце. Люди верили,
что волкодлаки превращались в упырей. Представления о волкодлаках
восходят к глубокой древности. Самый удивительный и таинственный
герой русского эпоса, Волх Всеславлич, умел принимать образ волка
и рыскать по дремучим лесам, одолевая в одно мгновение невероятные
расстояния, так что могло показаться, будто он находится в нескольких
местах одновременно. В «Слове о полку Игореве» князь Всеслав «рыщет
волком в ночи». Мощь волкодлаков бывает такова, что они вызывают
лунные затмения во время своих превращений! Скажем, в Кормчей книге
(список 1282 г.) повествуется о волкодлаке, который «гонит облака
и изъедает луну».
Оборотням помогает чудодейная тирлич-трава. А еще, чтобы превратиться
в волка, надо слева направо перекинуться через двенадцать ножей
(в некоторых сказаниях - через один, заговоренный, а женщины принимают
образ волчиц, перекинувшись через коромысло), воткнутых в осиновый
пень или в землю. Когда захочешь снова стать человеком - перекинуться
через них справа налево. Но беда, если кто-то уберет хоть один
нож: никогда уже волкодлак потом не сможет обернуться человеком.
На такой случай лучше волкодлаку остеречься особым заговором:
«На море на Окияне, на острове на Буяне, на полой поляне светит
месяц на осинов пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит
волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый; а в лес волк
не заходит, а в дол волк не забродит. Месяц, месяц, золотые рожки!
Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на
зверя, человека и гада, чтобы они серого волка не брали и теплой
бы шкуры с него не драли. Слово мое крепко, крепче сна и силы
богатырской».
Волкодлаки бывают не добровольные, а принужденные. Колдуны по злобе могли обернуть волками целые свадебные поезда! Иногда такие несчастные волки живут отдельной стаей, иногда общаются с другими дикими зверями. По ночам они прибегают под свое селение и жалобно воют, страдая от разлуки с родными. Вообще они стараются держаться поближе к человеческому жилью, потому что боятся дремучего леса, как и положено людям.
Сделаться волком мог против воли и тот человек, которого «по ветру»
прокляла мать.
Утешает то, что такому зверю можно вернуть прежний образ - конечно,
если распознать его среди настоящих волков. Для этого нужно накрыть
его кафтаном или накормить освященной в церкви или благословленной
едой.
После смерти волкодлак может сделаться упырем, злобным мертвецом.
Чтобы этого не произошло, надо зажать ему рот (пасть) двумя серебряными
монетами.
Образ волкодлака, оборотня, живет в мифологии многих народов. У
славян — это болгарский вълколак, польский вилколенк, сербскохорватский
вуходлак и чешский влкодлак, у англичан это беовульф, у немцев
- вервольф. Очевидно, в глубинной памяти народной сохранился древнейший
обряд почитания волка, когда жрецы переодевались в волчьи длаки
(шкуры), чтобы чествовать свое серое божество.
Впрочем, совсем не исключено, что наши предки все обладали врожденной,
но позднее утраченной способностью к ликантропии (так на языке
науки называется оборотничество людей в волков и обратно). И, возможно,
не погрешил против истины Геродот, упоминавший в своей «Истории»
о праславянах-неврах: «Эти люди, по-видимому, оборотни. Ведь скифы
и эллины, которые живут в Скифии, говорят, что раз в год каждый
невр становится волком на несколько дней и затем снова возвращается
в прежнее состояние».