Кто-то надоумил царя Эдипа призвать прорицателя, слепого старца Тиресия, сына нимфы Харикло и внука древнего титана Перса. В далекой юности был он зрячим, но вещим даром не обладал. Однажды, когда он бродил по лесам Пелиона, услышал плеск воды и радостный смех. «Наверное, это резвятся нимфы», — подумал Тиресий и подошел к озеру Радости. А в нем рядом с его матерью плескалась в воде богиня Афина. Увидел ее смертный юноша такой, какой было дозволено видеть только богам. В восхищении замер Тиресий. Но возмутил его зачарованный взгляд богиню. Она гневно воскликнула:
— В последний раз ты видишь, смертный! — и, протянув руку, вырвала у него глаза.
Нимфа умоляла богиню вернуть сыну зрение. Но Афина сказала:
— Глаза я Тиресию не верну. Но если ты, Харикло, отдашь мне половину своего бессмертия, я одарю твоего сына зрячестью слепоты, даром прозрения. Будет он читать тайные знаки жизни, понимать голоса птиц и язык животных. Сможет он помнить забытое, а в дне текущем видеть будущее. И жить он станет втрое дольше, чем другие смертные.
Согласилась Харикло отдать Афине половину своего бессмертия. И богиня превратила нимфу в кентавра. А слепой Тиресий пошел бродить по свету и прославился мудростью и ясновидением.
Вот почему царь обратился к слепцу-прорицателю.
— Я не могу назвать имя убийцы, — с дрожью в голосе сказал Тиресий.
Эдип прогневался и приказал слепцу перед всем народом назвать виновного в бедствиях города. Кем бы ни был этот человек, он будет покаран. Тиресий согласился, вышел к толпе и сказал:
— Ты, Эдип, и есть тот самый преступник, которого ищешь! Ты убил своего отца, а потом женился на собственной матери. Этим ты осквернил город, которым правишь.
Не поверил царь прорицателю. Решил, что это враги, желающие, отобрать власть у него, подговорили старца. Как мог Лай быть его отцом, если Эдип помнил, что вырос он совсем в другом городе. Прогнал он прорицателя, пригрозив за ложь казнью.
Но все же сомнение закралось в душу Эдипа. Он стал расспрашивать Иокасту и узнал о младенце, которого жестокий отец обрек на смерть. А потом разыскали старого раба, который не смог исполнить повеление Лая и отдал младенца рабу царя Полиба. А царь, у которого не было детей, усыновил мальчика. Эдип ужаснулся:
«Значит, Тиресий не солгал! Я сам, несчастный, покаран за грехи отца...»
Иокаста не вынесла позора и покончила с собой. А Эдип сорвал с одежд ее золотые пряжки и выколол ими себе глаза, чтобы не видеть больше этот несправедливый мир.