В тот день Ран-Похитительница укрылась за гибельными Черными Скалами, грозящими смертью каждому, кто пускается в плавание вокруг Исландии. Ей нравилось лежать на воде, закутавшись в ледяную пену и накинув свою громадную невидимую сеть на гребни волн, — в ожидании очередной жертвы. Прошло несколько часов, и вот, наконец, вдали показался медленно, как бы неохотно плывущий драккар: то Эрик с ватагой возвращался из скованной льдами Гренландии, где их настигла непогода. В предрассветном тумане Эрик почти на ощупь управлял ладьей. Ему не впервой было бороздить холодное море, и поэтому он не терял бдительности. Еще ребенком он овладел искусством кормчего, и учил его родной отец  — Харальд Рыжебородый. Он объяснил сыну, как по полету птиц, цвету воды и неба, а также тысячам прочих примет распознать грозящую опасность и уметь избегать ее. Отец особенно часто предупреждал его о Ран-Похитительнице и ее девяти дочерях, которые топили зашедшие далеко в море корабли.
Только Эрик подумал о Ран, как великанша плеснула на ладью такую страшную волну, что драккар отбросило на скалы. Раздался ужасающий треск — корабль налетел на камни. Бурлящая вода устремилась в пробоину. С торжествующей улыбкой Раи уже приготовила свои сети, чтобы накинуть их на моряков и утащить бедолаг в глубины моря. Но она видела, что с Эриком так просто не справиться. Толчок оглушил Эрика, но молодой вождь быстро оправился. Воины стряхнули с себя усталость  — им предстояла борьба не на жизнь, а на смерть. Сквозь завывания ветра Эрик громко отдавал распоряжения.
По его команде моряки налегли на длинные шлюпочные крючья из ясеня, пытаясь оттолкнуть судно от скал. Тем временем другие викинги, прихватив с собой все необходимое, устремились к пробоине, чтобы заделать дыру досками и паклей. Потом все сели на весла и принялись отчаянно грести — драккар начал потихоньку отплывать от опасного места.
Чувствуя, что добыча вот-вот ускользнет, Ран решила схитрить: девять прекрасных дев окружили корабль и с песнями стали раскачивать его, танцуя на волнах. Эрик успел крикнуть товарищам, чтобы те не отвечали девам и даже на них не смотрели, иначе, поддавшись колдовским чарам, они будут утянуты в морскую пучину. Закрыв глаза, согнувшись в три погибели над веслами, воины гребли что есть силы, не обращая внимания на красавиц. Раздосадованные тем, что грубые мужчины даже не удостоили их взглядом, дочери Ран вернулись к себе…
Вильнув хвостами, они скользнули прямо в подводный дворец своего отца—великана Эгира. Тот был погружен в беседу с богом моря Ньордом и вполуха выслушал рассказ жены. Эгир с гордостью представил дочерей Ньорду, по достоинству оценившему их красоту.
Великан и бог продолжили разговор. Ньорд снова жаловался на свою жену Скади! Оказывается, богу пришлось отправиться в гости одному, поскольку Скади не переносит морской качки, что никак не пристало супруге повелителя морей! Распря длилась уже несколько лет; Скади утверждала, что не может заснуть на корабле Ньорда, так как ее будят крики чаек, а Ньорд люто ненавидел сушу и панически боялся завываний огромных белых волков, бродивших в горах, где любила жить его жена. Впрочем, супруги все-таки нашли решение: Ньорд некоторое время по-холостяцки жил в океане с друзьями и чайками, а зимой Скади отправлялась одна в заснеженные равнины.
Эгира позабавила эта история, а затем он созвал на пир всех своих друзей.