Сам Купала присутствовал на своем пиршестве, но не в образе прекрасного юноши с улыбчивым лицом, увенчанного цветами, с плодами щедрой земли в руках. Он представал в образе примитивного чучела, увитого цветами, которое люди тягали по всему селению, вместе с которым веселились и прыгали через костры. Затем, когда кончался Иванов день, топили в реке. Вместе с чучелом Купалы в воду кидали еще одну куклу — соломенную, одетую в женский наряд. Ее называли Марена или иногда Мара. Бывало, что Мару не топили, а сжигали или разрывали на части.
Люди не любили и боялись Мару. В ее имени слышался отголосок ужасных слов: «мор», «ужас», «могильный мрак»… Ее считали темным существом, дряхлым и бесплодным, воплощающим дух смерти. Любящая кровавые жертвы неумолимая Мара порой выкашивала целые племена, насылая на них мор. В дар ей обычно несли опавшие листья, увядшие цветы, сгнившие плоды.
Вот какая страшная гостья бывала обычно на празднике Ивана Купалы. Желая задобрить ее, подавить ее злую силу, перед соломенным обличьем Мары свершали своеобразный обряд-оберег. На месте, избранном для игрища, вкапывали срубленное дерево, украшенное лентами и венками, а под него сажали куклу Мару. Перед нею ставили стол с едой и напитками. Правда, никто не может поручиться, что именно Мара, а не веселящийся народ опустошал миски.
Когда в конце концов куклу приносили к реке, с нее срывали все украшения и под всеобщие возгласы одобрения «предавали казни», надеясь, что таким образом избавляются от угрозы болезней, кошмаров и даже от смерти.