Каждый из богов, владык стран света, был родоначальником многих
племен. Племена и роды смешивались друг с другом, и в результате
у богов появлялись не только добрые, но и злые потомки. И вот появились
на свет Чию и восемьдесят один его брат. У всех этих братьев были
звериные туловища, медные головы с железными лбами, но говорили
они по-человечьи. А у самого Чию, в отличие от братьев, тело было
человечье. Но зато у него были коровьи копыта, шесть рук и четыре
глаза. На медной голове рос крепкий и острый рог., Когда Чию гневался,
волосы у него за ушами вставали торчком, а перепуганным людям казалось,
что поднимается восемь мечей.
Удивительным был не только внешний облик Чию. Необычной была его
пища. Великан пожирал вместо риса песок, а вместо мяса — камни
и куски железа. Одновременно одна пара рук делала топоры, другая
— пики, третья — трезубцы, четвертая — секиры, пятая и шестая —
луки и стрелы, а также крепкие щиты.
У всех братьев за железными лбами умещалось только две мысли: одна
— во всем подчиняться старшему брату, другая — сражаться и проливать
кровь врагов.
Чию был значительно умнее и хитрее. Под его острым рогом в голове
роились мысли, которые выстроились в коварный план захвата власти
надо всем миром. Сначала он решил выполнить первую часть плана:
быстро изготовил массу оружия, поднял своих братьев, у которых
уже давно чесались руки, а также толпы призраков и духов, ненавидевших
богов и людей. С этим войском напал на владыку Юга, стареющего
Янь-ди.
Янь-ди обладал божественной силой. Военачальником у него был сам
дух огня, перед которым не могли устоять медь и железо. Но Чию
напал так внезапно, нагло и вероломно! Гуманный Янь-ди боялся,
что война принесет людям неисчислимые бедствия. Он без, боя уступил
Чию страну света, а сам бежал на север, в местность, называемую
Чжолу. Она была известна тем, что когда-то сам Хуан-ди провел здесь
великое сражение против Янь-ди, чтобы сделать его покорным центральной
власти. Битва была столь жестокой, что палицы и копья плыли в крови.
Янь-ди с остатками своего войска отступил на юг, подчинился владыке
Поднебесной. И теперь ему пришлось спасаться от нового врага на
земле своего позора.
А наглый захватчик Чию сам трепетал от страха, хотя медноголовые
братья этого не замечали. Он думал: «А вдруг Хуан-ди придет на
помощь Янь-ди, бросит против меня все свое воинство и жестоко накажет!»
Но владыка Поднебесной не вмешался в эту войну. Он решил: пусть
владыки ссорятся и воюют между собой. От этого они все будут слабее,
а его власть усилится.
Чию, победив, возгордился, а у его братьев еще сильнее зачесались
руки, потому что их головы сверлила одна-единственная мысль: «Хочу
сражаться!» Чию придумал, как добиться, чтобы Хуан-ди закрыл глаза,
обращенные на юг, и не заметил новых военных приготовлений. Ради
этого он одним из первых примчался по зову Хуан-ди на великое собрание
духов и бесов, был почтительнее всех к владыке Поднебесной, а сам
высматривал, какое у того войско. Хуан-ди не заметил коварства,
прятавшегося за маской почтительности и верности. Так Чию усыпил
бдительные глаза владыки, обращенные на юг, и помчался во главе
стаи волков и тигров домой. Он решил напасть на самого Хуан-ди,
пока южные глаза владыки спят. Таким образом Чию шаг за шагом выполнял
коварный план захвата власти надо всем миром.
